Главная       Новости       Не досье       Биография       Фильмография
Театр       Видео       Фотоальбомы       Пресса
      Форум       Голосования       Ссылки

«Когда я поступил в театральный институт,
у меня перестала болеть голова...»

«Илья Шакунов удивительно трепетно относится к своей профессии, и это отличает его от других современных молодых артистов. Я уверен, что Илью ждет очень хорошее будущее, и сожалею, что пока он мало известен. Московские продюсеры постоянно ориентируются на звезд и настороженно относятся к тем, кто еще не завоевал популярности. В нашем городе есть прекрасные актеры, их надо снимать, и я надеюсь, если не помешают обстоятельства, предложить Илье одну из главных ролей в своем новом проекте». Это мне сказал кинорежиссер Дмитрий Светозаров, в 12-серийном телевизионном фильме которого, «По имени Барон», Шакунов сыграл Алексея, одного из трех приемных сыновей Барона. В эти дни, по выходным, ленту показывает канал ТВС – показывает как лауреата двух премий «ТЭФИ»: по номинациям «За лучший игровой телевизионный сериал» и «За лучшую режиссуру».

Это был первый повод для встречи с артистом.

А за неделю до этого я увидел его в новой картине Михаила Брашинского «Гололед» – премьера ее состоялась в Доме кинематографистов. Шакунов с обескураживающей и, я бы сказал, клинической обнаженностью препарирует сферу чувствований человека в пограничной ситуации, когда рушится привычный для него мир общения с другими людьми, выказывает способность прямо-таки мембранно понимать и ощущать происходящее в его душе. Подобные художнические откровения дорогого стоят, а мы – подумал я – так плохо знаем такого артиста. И это был еще один безотлагательно звонить ему и, договорившись о рандеву, ехать в Театр юного зрителя им. А. А.Брянцева, в котором Шакунов служит с 1996 года.

Мы долго разговаривали в его гримерке и, когда, казалось, круг вопросов был исчерпан, и Илья пошел провожать меня, он в коридоре, как бы между прочим, сказал, что вот уже почти год как организовал с Михаилом Пореченковым и Михаилом Хейфецем актерское агентство продюсерского центра «Брат», и что он директор этого содружества, и затеяно оно для того, чтобы ,было возможно помогать артистам найти работу, и прокатывать на сценических площадках спектакли. Один, «Смерть Тарелкина», многие петербуржцы уже видели. И еще способствовать появлению новых передач на телевидении – «Экстрим» выходит в эфир, а «Путина» ждет своей очереди. И я подумал: вот оно, то трепетное отношение к профессии, которое приметил в Илье Шакунове режиссер Светозаров. Причем не только к себе, любимому, но и собратьям по цеху-недаром зовется это единение таким емким словом «Брат»…

Но вернемся в гримерку Ильи Шакунова. У него еще есть время для разговора между спектаклями, и я не собираюсь уходить из театра. Своему собеседнику я признался, что знаю о нем; поэтому он стал рассказывать, как все начиналось.

– Закончил я Театральный институт в классе Вениамина Михайловича Фильштинского Моими одонокурсниками были Костя Хабенский, Миша Пореченков, Миша Трухин, Андрей Зибров. Еще когда я учился, меня пригласил в ТЮЗ Андрей Дмитриевич Андреев – он был тогда его художественным руководителем. Мы с ним репетировали «Горе от ума» и в конце девяносто четвертого выпустили спектакль.

– Вы играли, конечно же, Чацкого?

– Да. Мы до сих пор играем этот спектакль. У него был перерыв, и Андрей Дмитриевич помогал его возобновить. Сейчас он намного сильнее, чем был раньше, и стал более яростным и активным. Мне он очень нравится, хотя и тогда тоже нравился. После института судьба свела меня с Романом Григорьевичем Виктюком: я играл у него в спектакле «Бабочка, бабочка…»"здесь, в Петербурге. Это был последний спектакль Валентины Павловны Ковель, и она взяла меня за руку, привела в Большой драматический, прямо в кабинет Кирилла Юрьевича Лаврова, и сказала: «Этого молодого человека надо взять в театр!». В этот же день меня взяли в труппу. Но проработал в БДТ я месяца два, что-то репетировал, мне это показалось тоскливым, и снова ушел к Виктюку. На этот раз уехал в Москву, в его театр, и там был занят в «Осенних скрипках», с Алисой Бруновной Фрейндлих, и в «Путанах», с Ефимом Шифриным.

– И когда же вы начали сниматься?

– Вскоре,после того, как год пообщавшись с Виктюком, вернулся сюда, домой. Небольшие эпизоды были и раньше, но первый фильм, о котором стоит говорить, – «Женская собственность» Дмитрия Месхиева. Там я играл этакого мерзкого типа, и когда я увидел себя на экране в этой роли, то остался доволен и собой, и картиной, и работой во время съемок. Ведь в кино все иначе, нежели в театре. Ты видишь уже результат – после озвучания, оказаться.другим: не таким, как на съемочной площадке.

– Режиссеры приглашали вас сниматься, видимо, познакомившись с театральными работами?

– Трудно сказать… В актерский отдел «Ленфильма» каждый из нас приносит свои фотографии, и часто все решает случай. Я помню, что пробовался на все главные роли в телевизионный фильм «Бандитский Петербург» Владимира Бортко, но меня не утвердили. Но потом что-то произошло, и что ни год, меня приглашали в фильм. Затем была небольшая пауза, и я вернулся в ТЮЗ. Началась, как я считаю, настоящая жизнь.

– В театре вы много играете?

–- Генриха в «Драконе», Чацкого, контрабасиста Алексея в «Учителе ритмики»: этот спектакль выдвигался на «Золотой софит», и он один из лучших на нашей Малой сцене.

– Расскажите, Илья, о фильме «Гололед». Он вызвал разноречивые мнения, и мне интересно, каким он виделся режиссеру Брашинскому и вам, сыгравшему в нем главную роль, Переводчика…

– Художником-постановщиком у нас был петербуржец Владимир Карташов. Вы знаете, что он остался там, в Осетии, в Кармадонском ущелье, вместе со съемочной группой Сергея Бодрова-младшего?

Я этого не знал, и мы минуту помолчали.

– О себе могу сказать, что выполнил то, о чем меня просил Миша Брашинский. Он и сам это подтвердил. Я знаю, что он очень долго монтировал картину, искал окончательные варианты. Ведь мы снимали ее два года назад, но только теперь показали зрителям.

– Фильм кончается смертью Переводчика, но прежде чем решиться на такой шаг, он остервенело, неистово крушит собственное, жилище. Что его сломало? У каждого из смотревших фильм, я знаю, сложились собственные предположения и версии. Быть может, вы ответите на эти вопросы?

– А наш фильм и не собирался давать ответы. Он, скорее, вопросы ставит. И в этом его необычность. Моему герою кто-то, свыше, задает мучающие его проблемы – от смены сексуальной ориентации до гамлетовского «Быть или не быть?». И он бежит от решения этих проблем, не понимает, что с ним происходит. Вдруг сломался его внутренний стержень, то, на чем строилась жизнь. Он и Она, случайно встретившись, не должны были расстаться, и когда Она погибла, Он тоже должен погибнуть, чтобы с нею воссоединиться. Брашинский меня подталкивал к тому, чтобы я испытывал подобное и чтобы во мне это родилось. И за время съемок я действительно превратился в другого человека: когда приехал домой, мама меня не узнала. Помогло мне, наверно, и то, что фильм снимался в строгой последовательности – от начальных событий к финалу, и было постепенное включение в материал, проживание всех обстоятельств: как в театре -о чем может мечтать любой актер.

– Когда же вы снимались в сериале «По имени Барон»? Уже после «Гололеда»?

– Да, пока фильм монтировался, я снялся в «Каменской-2»: у меня там небольшая роль, инвалида, но она протяженная, через все серии, и, как рассказывали мои знакомые, эта роль их задела. Затем, в Минске, сыграл в 4-серийном фильме «Подружка Осень». И в «Бароне», у Светозарова.

– Мне в «Бароне» очень понравились ретроспективы, связанные с воспоминаниями о детстве мальчика Иосифа. В них так точно, осязаемо, передана атмосфера времени начала пятидесятых: вот уж где и сопереживаешь, и сочувствуешь.

– Согласен с вами! Замечательно! Я даже подумал, что обо всем этом нужно было сделать отдельный фильм. Мне кажется, что у Дмитрия Иосифовича была тайная мысль сделать ретро лучше, чем современность. Я не знаю, вкладывал ли он особый смысл, снимая прошлое, но я это вижу. Тогда все было мягче, добрее, человечнее, хотя и намного страшнее. Сейчас же все беспредельно, жестче, кровавее.

– И банальнее, привычнее, если говорить о художественном воплощении. Сцена покушения на Барона, наверно, не случайно напомнила знаменитые кадры из «Крестного отца»: подозреваю, что это был умышленный парафраз.

– Я думаю, что в этом фильме заложено очень много, но формат телевизионного сериала не позволял Дмитрию Иосифовичу выразить все более объемно и более художественно.Ведь у Барона есть своя история - почему еврейский мальчик, выросший в цыганской среде, стал криминальным авторитетом и доном Корлеоне русского разлива.Вы знаете, когда я посмотрел «Барона» на видеокассете, то понял, что видеть его по телевидению, с бесконечными рекламными перебивками, – убийственно. И еще я понял, какое это интересное кино. Необязательно «крутить» все двенадцать серий, сидя у себя дома: достаточно блока из четырех – ничто не мешает «войти» в картину, не отвлекает, и тогда не возникает никаких вопросов.

– Скажите пожалуйста, а какое старое наше кино вам нравится? Я неслучайно спрашиваю об этом, потому что меня постоянно мучает мысль, как молодое поколение воспринимает искусство, на котором выросли их отцы и даже деды.

– Моя юность пришлась на начало перестройки. Учился я в студии у Игоря Олеговича Горбачева, и он учил меня, еще 12-летнего, читать лермонтовское «Ура! Мы ломим, гнутся шведы…». Какие-то внутренние детские установки отразились на выборе профессии, и решение стать актером было моим первым самостоятельным поступком. Я ведь поступал и в Первый медицинский, и в ЛЭТИ - это был поиск, и у меня там болела голова. Те институты я не закончил, а когда поступил в Театральный, голова болеть перестала. Значит, я был прав: это такой тест у меня.

– Как вам работалось со Светозаровым?

– Из всех режиссеров, с которыми я работал, с Дмитрием Иосифовичем мне было, пожалуй, интереснее всего из-за его неожиданного, но глубоко продуманного предложения – уже на съемочной площадке! – сыграть тот или иной эпизод не так, как ты его задумал. Вроде бы ты знаешь все про своего персонажа и знаешь, что будешь делать, потому что по-другому, кажется, сделать уже невозможно. Но Светозаров говорит: «Здесь ты не плачешь. Здесь ты смеешься» – «Почему, Дмитрий Иосифович?» – «А ты попробуй!». И я делаю, как он просит, и понимаю, что так и должно быть: это та черточка, которая выявляет характер и которая потом пригодится, решит весь образ. Я всегда удивлялся, как он умудрялся заставить тебя не сказать «нет».

– А каким актером вы себя ощущаете: театральным или кинематографическим?

– Театральным. Мне нравится больше сцена: по затрате, по работе. Мне нравится репетиционный процесс, а результат –это уже следствие. Если были хорошие репетиции, можно быть уверенным, что будет интересным спектакль. В спектакле всегда можно что-то исправить. И сейчас я играю Чацкого иначе, чем семь лет назад. Только сейчас, в свои тридцать два, я начинаю его понимать.

Что же касается фильмов… Так ведь они разные. Я обожаю «Осенний марафон», из актеров очень люблю Леонова, Басилашвили. Как личность мне нравится, Олег Даль, его роли в фильмах «Тень», «Старая-старая сказка»: это – искусство, желание высказаться. То же было и у Высоцкого. А если говорить о фильмах последних лет, то ведь лучшие делались в обойме старых, они как их отголоски.

– И, пожалуй, последний вопрос к артисту Шакунову: какой зритель ходит сейчас в Театр юного зрителя? Задаю его вам неспроста, потому что в былые годы стоял стон по поводу так называемых школьных культпоходов. Ребят приводили в зал после уроков, а им не нужны были эти навязанные спектакли, и они соответственно реагировали, и никто не мог их урезонить. Сейчас что-то изменилось?

– Эта система осталась. Но если раньше об этом хотя бы писали и что-то пытались изменить, то сейчас это считается нормальным и никого не волнует. Толпы старшеклассников на спектаклях пьют, курят, разговаривают по мобильным телефонам. Все клянут эти культпоходы, но сделать ничего не могут. Другое дело, когда в театр ребенок приходит с родителями, и для него это – событие. А мы, актеры, продолжаем выходить на сцену, и не перестаем верить, что наше искусство кому-то все-таки нужно…

Вадим БРУСЯНИН
«Телевидение. Радио»
22.11.2003


Копирование разрешено только при активной ссылке на сайт.


Сайт Александры Зобовой Сайт питерского актёра Евгения Сидихина.Биография,фильмография,фильмы в просмотре онлайн,фотоальбомы... Сайт актёра Яна Цапника.Биография,фильмография,фильмы в просмотре онлайн,фотоальбомы... Сайт Памяти ушедших

АДМИНИСТРАТОР, дизайн: Александра Зобова